Вторая мировая война 1939-1945 годов закрепила конфронтационный характер самой системы международных отношений: на геополитическом уровне «правил игры» выработать так и не удалось. Однако в ходе этого глобального международного конфликта ситуация долгое время была вариативной.
Обратим внимание на тенденции политико-дипломатического противостояния в период 1939-1945 годов.
Вторая мировая война дисциплинировала англо-саксонский политический истеблишмент, он нашёл в себе силы на переход к открытой конфронтации с нацистским режимом Гитлера в Германии.
«Странная война» 1939-1941 годов привела США и Британию к общему ухудшению стратегической ситуации на фронтах и неоднозначным дальнейшим военным прогнозам. Стало ясно, что потенциал (несмотря на армию и экономические возможности, Чехословакия так и не стала воевать с Гитлером и в 1938-39 годах была расчленена и оккупирована; в результате всю войну работала на военную машину III Рейха) и реальная способность воевать (Советский Союз начало агрессии «проглядел», нёс тяжелейшие потери) - разные вещи.
Рузвельт и Черчилль прагматично оценивали положение и решились в критической ситуации на компромисс с Советским Союзом. В августе 1941 года у берегов Канады подписывается Атлантическая Хартия, в рамках политической части которой было принято принципиальное решение о возможности объединения государств с разными политическими системами ради борьбы с нацистским режимом. Советский Союз присоединился к основным положениям этого документа уже в сентябре 1941 года на Лондонской межсоюзной конференции. 1 января 1942 года была подписана Вашингтонская декларация (Декларация 26 государств), которая и зафиксировала основные принципы Антигитлеровской коалиции.
Вторая мировая война сделала реальным компромисс между морскими и сухопутными социумами, который и был сформулирован в виде политического принципа «финляндизации» системы международных отношений применительно к Европе.
Собственно Европа с Гитлером особенно и не воевала: всё ждала, когда же он нападёт на столь ей ненавистный Советский Союз, поэтому и была быстро оккупирована. Более того, часть Европы, как при Наполеоне, в обозе поехала вместе с Гитлером: «авось что обломится». До 1943 года 8 из 10 фашистов на Восточном фронте ещё не погибли, ход войны был неясен, и руководство США исходило из того, что СССР имеет право на создание после Великой войны пространства из дружественных ему стран. Аксиоматично предполагалось, что только Восточная Европа и может быть сферой геополитических интересов СССР: ну не Аляску же отдавать обратно в благодарность за вклад в победу над гитлеровской Германией и милитаристской Японией и спасённые жизни американских военнослужащих.
Союзниками формулируется идея «нейтральной» Европы, которая была опробована, к сожалению, только применительно к Финляндии, отсюда и сам термин – «финляндизация». Итак, для стран «советского пояса» до определённого времени считалось возможным в рамках своего государственного строительства совмещать капитализм и просоветскую внешнюю политику. Экономики таких стан остались бы рыночными, но СССР задавал бы для них при этом параметры «поведения» на международном уровне.
Идея это была реалистичная: гораздо более дешёвая для Советского Союза, гораздо менее стрессовая для стран Восточной Европы, но, наверное, для нового политического руководства США (к сожалению, Рузвельта к концу войны не стало) более проигрышная. Роль этой страны в европейской политике «умалялась» бы. Таким образом, эта гипотетическая развилка европейской истории осталась нереализованной.
США стали мировым экономическим лидером, воспользовавшись всеми экономическими плюсами, которые они получили в период Второй мировой войны, это и сделало их внешнюю политику более агрессивной.
Во-первых, в начале войны в мире произошло перераспределение сфер экономического влияния в пользу США.
В 30-у годы XX века усилилась Германия, Британия стала проигрывать ей экономическое противостояние, поэтому вынуждена была заключить союз с США на условиях экономического передела мира. Эта ситуация была зафиксирована в экономической части Атлантической Хартии 1941 года. «Передел» выразился в том, что Британия отказалась от своей системы импе́рского протекционизма, которая и обеспечивала ей торговые преимущества во взаимоотношениях со своими колониями. Американские товары были качественнее, отказ от барьеров привёл к тому, что место Британии в системе мировой торговли заняли США. Они стали новой «мастерской мира».
Во-вторых, грамотно воспользовавшись плюсами мировой экономической конъюнктуры и возможностями государства по регулированию экономики внутри страны, США смогли нарастить долю в мировом промышленном производстве до фантастических 50%.
Сбалансированная экономика США творила чудеса, во время войны наблюдался постоянный рост промышленного производства, фиксировался «золотодолларовый» валютный стандарт.
В-третьих, США не забыли «подстраховаться» на будущее, и уже в 1947 году разработали правила и инициировали создание своего «экономического жандарма» в виде специальной наднациональной экономической организации – ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и торговле).
В её основе - «доктрина управляемой торговли»: в правила мировой экономической системы «вбиты» экономические преференции для американской экономики.
В целом можно сказать, что в годы Второй мировой войны политической надстройке США (в отличие, например, от британской) удалось не только «подумать о себе», но и кое-что сделать для своего национального капитализма. «Красоту по-американски» США действительно заслужили, они в это время «были лучшими».
Уже во время собственно боевых действий с нацистской Германией между союзниками по антигитлеровской коалиции обострились противоречия, что не позволило выработать неконфронтационный принцип сосуществования разных политических систем после военной победы над III Рейхом.
Во-первых, началась открытая политическая борьба за влияние в Европе.
В конце 1943 года американцы и англичане «не пустили» Советский Союз в Союзную Контрольную Комиссию для освобождённых районов Италии. Это было связано с тем обстоятельством, что в Италии этого периода были очень сильны левые вообще и коммунисты в частности. Наши союзники просто боялись, что на повестку дня в этой стране встанет проблема прокоммунистического режима. И в Италии с «коммунистической угрозой» справились. Однако в ответ на это год спустя СССР не пустил своих союзников в такие же структуры в странах собственно Восточной Европы, тем самым лишив их возможности влиять на ситуацию.
Во-вторых, возникали ситуации, например, Варшавское восстание 1 августа - 2 октября 1944 года, которые фактически провоцировали войну между союзниками по антигитлеровской коалиции.
После разгрома нацистской Германией Польши в 1939 году под влиянием сложных обстоятельств в польском социуме формируются две противоположные по политической ориентации силы. «Армия Людова» выражала интересы той части польского общества, которое ориентировалось на сотрудничество с СССР. Вместе с Красной Армией они и освободили свою страну от немецко-фашистских оккупантов. Сейчас в Польше считаются преступниками. «Армия Крайова» ориентировалась на Запад, с СССР никаких контактов вообще не имела, на территории собственно Польши руководствовались тактикой «стоять с ружьём у ноги». В конце войны стало ясно, что шансов на власть в послевоенной Польше в такой ситуации у прозападных сил нет. Чтобы оправдать деньги, которые на них Запад потратил, и как-то перехватить инициативу у просоветски ориентированных лидеров, организуется восстание в Варшаве, которое было подавлено нацистами с невиданной жестокостью. Характерно, что Запад, как и в 1939 году, открыто помогать «своим» полякам, впрочем, как, например, и «своим» сербам в Югославии, здесь не стал.
Проблема была в том, что в 1944 году было уже очевидно, что Германия Гитлера будет разгромлена, и главной угрозой для наших союзников стали уже не нацисты, а режим Сталина в СССР. Советскому Союзу за разгром Гитлера надо было чем-то платить, а платить не хотелось. В такой ситуации у Запада периодически возникала ситуация выбора: он мог попробовать «побыстрее» порвать с СССР, например, помочь антисоветским силам в Польше, и тем спровоцировать Сталина на вооружённый конфликт с его основными союзниками - США и Британией. Атомная бомба была «уже на подходе». Однако в 1944 году была ещё Япония, которую надо было добить в Манчжурии, был жив Рузвельт, поэтому польские прозападные силы были забыты. Вместе с тем, такие коллизии, а возникали они и в других странах, были для Сталина настораживающим прецедентом.
В конце Второй мировой войны идея «финляндизации», к сожалению, утратила свою актуальность, и в ситуации «всё или ничего» Сталин сделал ставку на создание в Европе системы из прокоммунистических режимов, что, как показало будущее развитие ситуации, стало геополитической ошибкой.
Советские войска остались в Восточной Европе по праву победителей. В странах, где они находились, к власти пришли режимы, ориентировавшиеся на Москву. Однако сам советский режим был потенциально нестабильной системой: он распался сверху, а «последний съезд народных депутатов сам себя распустил». Поэтому эффективно управлять «странами народной демократии» (как назывались государства с такими режимами) было просто невозможно. Европа быстро забыла, что воевала вместе с Гитлером, и не хотела терпеть низкий уровень жизни, который только и могла обеспечить плановая советская экономика. Возникали экономические и политические кризисы, СССР «затыкал» их ресурсами, которые отбирал у своего собственного народа. Противоречия нарастали как снежный ком, а к открытому насилию, как это было в России в период раскулачивания и коллективизации, прибегать в Европе было нельзя. В итоге, с одной стороны, Восточная Европа «выпила всю кровь из Советского Союза», а с другой стороны, социальная ситуация всё больше накалялась, градус «антисоветизма» рос.
Таким образом, СССР «проиграл» будущую «холодную войну» в самом начале, когда она ещё и не началась, неправильно разыграв самый важный в своей истории «геополитической дебют».