В ярко выраженной форме характерна для США, «старых» (Великобритания, Франция) европейских капиталистических стран.
Особенности этой экономической модели:
1. Процесс перекачки рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность уже завершается или вообще не влияет на социальную трансформацию общества.
Перекачка рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность или практически завершена (Великобритания, Франция), или её вообще не наблюдается (США). В итоге в этих странах спрос на средства производства в существенной части совпадал с их предложением. Цена на квалифицированную рабочую силу была высокой, даже монополии первого типа не могли её сильно занижать, используя свои технологические преимущества. Соответственно, абсолютно и тем более долго доминировать в экономической жизни этих стран (даже в США в период агрессивного протекционизма) они не могли. Форма организации бизнеса периода империализма не стала самодовлеющей, не смогла подчинить политическую надстройку.
2. Капитализм развивается под влиянием внутренних процессов, социум приобретает структуру, характерную для этапа индустриального общества.
Процессы определяет механизм совершенной конкуренции.
В Европе (Великобритания, Франция) экономическое развитие осуществляется на основе классической схемы: высокоэффективное сельское хозяйство – перекачка рабочей силы – сбалансированная экономика. Компенсационный барьер преодолели давно. К моменту образования монополий первого типа внутренняя структура социумов перестроилась под новую ситуацию. Индустриализация завершилась: соотношение населения, занятого в аграрной и производственной сферах, стабилизируется.
В США формируется т. н. «переселенческий капитализм»: к концу XIX века продолжает развиваться экстенсивно (эмиграция, большой массив неосвоенных земель, растущий внутренний спрос). Однако США уникальная страна - «земля обетованная» - таких условий и возможностей для развития капитализма не было больше нигде. Не пришлось решать проблем многоукладности и политического консерватизма. Фронтир, т. е. открытая граница на Западе, повышал стандарты качества жизни и ужесточал конкурентоспособность капитализма Востока (Атлантического побережья). Занятость в промышленной сфере обеспечивала как раз эмиграция. Низкий компенсационный барьер позволял национальному капитализму быстро перестраиваться под новую ситуацию.
В целом наблюдался рост уровня жизни пусть не всей, но значительной части населения. Отсюда миф о возможностях демократии, представительной системе как первопричине экономического процветания.
3. Доминирование монополий ограничивает эффект фирмы «Nokia».
Крупный бизнес, даже в условиях вседозволенности (как в США периода «просперити»), всё равно должен постоянно держаться «на гребне волны». Постоянных и абсолютных экономических лидеров в сфере бизнеса не может быть в принципе. Это связано с тем, что любая крупная монополия (в нашем случае – моноотраслевая – она менее адаптирована под рыночные правила), наращивая объемы производства, в существенной части ориентируется на внешний рынок, а там действуют принципы конкуренции, которые ограничить никому не под силу. В итоге рано или поздно, но структура производства даже сильнейших монополий проседает: они не успевают адаптироваться – из жадности (Kodak, Microsoft), или не успевая подстраиваться под новые технологические вызовы (финская Nokia десятилетиями доминировала на мировом рынке мобильных телефонов, но после 2013 года потеряла свои позиции).