В своём анализе проблемы мы исходим из положения о том, что философия истории в своём специальном, «узком», теоретическом значении – концепция исторического процесса на основе априорного (внеопытного) принципа.

В таком случае основные установки философии истории марксизма можно свести к следующему:

I. Исторический процесс определяет тенденция борьбы классов между собой («история есть борьба классов»).

Экономические взаимоотношения воспроизводят классовую, антагонистическую структуру общества. Все формации, основанные на различных вариантах обмена и институте собственности, делят общество на эксплуататоров и эксплуатируемых. Борьба этих двух социальных групп (классов) есть суть истории.

В целом это гипотетическое, домысливаемое положение, подтвердить его нельзя. Так, из пяти формаций, в период первобытнообщинного строя и при коммунизме классов нет. Классическое рабство – это триста лет Древней Греции и Древнего же Рима. На Востоке – «азиатский способ производства», понятие, введённое самими классиками, подтверждающее, что в чистом виде классового устройства там не наблюдалось. Средние века – эпоха сословий, классовой борьбы в чистом виде там тоже нет. В новое время классовую борьбу, действительно, можно фиксировать лет триста в центральной Европе (Англия и Франция). В новейшее время классы исчезают. Таким образом, в «чистом виде» классовую борьбу («социальный ад») можно зафиксировать на протяжении лет трёхсот в ходе исторического развития всего двух формаций. С этой точки зрения, исходная установка – классовая борьба суть человеческой истории – слабо доказательна.

II. В зависимости от отношений собственности, в которые вовлечены основные общественные группы (классы), различается и их сознательность.

Понятие «политической надстройки» в рамках антагонистической формации включало в себя две составляющих: «класс в себе» и «класс для себя».

«Класс в себе» политически пассивен: социально-экономическое расслоение уже произошло, но как самостоятельную политическую силу эта социальная группировка себя не воспринимает. Угрозы от неё существующей системе нет. Как максимум – существующую систему предлагается улучшить: «добрый царь», «просвещенный монарх».

Другое дело, когда формируется «класс для себя»: это понятие подразумевает, что определённая общественная группировка уже осознаёт свою общность и пытается навязать свою идеологию («систему координат») другим общественным группам. На всех этапах антагонистических формаций собственная идеология – это удел господствующих классов.

И только капиталистические общественные отношения (частная собственность, концентрация и централизация производства, образованность основной массы представителей) формируют пролетариат, т. е. общественный класс, который вырабатывает и навязывает окружающим свою собственную идеологию. Таким образом, только пролетариат из «класса в себе» смог стать «классом для себя».

III. Пролетариат, представляя большинство любого капиталистического социума, осознанно борется за политическую власть.

В рамках капиталистической формации ( а мы до сих пор в ней живём) интересы различных слоёв буржуазии трудно примиримы. Классовая, корыстная политика любой из группировок добравшейся до власти буржуазии неизбежно разочарует мелкую буржуазию города и крестьянство («пехоту республики», как его называли во Франции ) и они примкнут в итоге к пролетариату.

Буржуазная республика, которая является непременным атрибутом зрелого капитализма, потому что только такая политическая система может обеспечить оптимальное право частной собственности, даст в руки пролетариату легальный инструмент достижения политической власти – всеобщее избирательное право. Представительная система реализует себя в выборах и обеспечивает приход к власти большинства общества в лице пролетариата.

Далее марксисты обманывают сами себя и делают показательное допущение о том, что духовное все-таки (по нашему мнению - это действительно так) первично материального. Так, получается, что лица наёмного труда вне зависимости от перспектив карьерного роста и признания своей состоятельности в бизнесе, одержимы не обогащением, а достижением политической власти. С этой точки зрении везде, где появляется пролетариат, рабочие вследствие классовой сознательности сразу «кучкуются», читают классиков и борются за эту самую власть. Как и либерализм – политическая «дурилка» чистой воды.

IV. Опыт классовых боёв (в частности, Парижская Коммуна 1871 года во Франции) показывает, что наиболее эффективный способ достижения политической власти – диктатура пролетариата.

Европейский опыт доказывал, что легально буржуазия «по-любому» власть не отдаст. Использоваться для этого могут разные варианты политического принуждения: конституционная монархия, парламентская республика, система бонапартизма, наконец, «просто» открытая диктатура. При этом, что принципиально важно, против пролетариата будут использоваться и использовались реально именно насильственные методы (никто его особенно не уговаривал).

В такой ситуации пролетариат имеет право, «должен» или «обречён» бороться за новую форму организации политической власти капиталистического общества – диктатуру пролетариата.

Используя революционную ситуацию, которая циклически повторяется, т. е. кризис социально-экономической и политической сфер жизни буржуазного общества, рабочие должны (кто не хочет, конечно, пусть ждёт пока его «демократически» не расстреляют на демонстрации в ходе его законного волеизъявления) осуществить насильственно комплекс мер, которые и дадут ему в руки политическую власть. В ходе мероприятий по установлению диктатуры пролетариата «старая» буржуазная политическая машина ломается. Уровень необходимого насилия в стране определяет историческая специфика (в России, конечно, надо было разломать всё «до основания», да и сокровища Эрмитажа продать за бесценок – чтоб «бывшие» знали своё место в национальной истории).

V. Общество, основанное на противоречиях (антагонизмах), – явление временное, его сменит бесклассовое устройство – коммунизм.

С течением времени участие пролетариата в производстве станет более эффективным, чем рыночная экономика, т. е. собственно капитализм. Экономические изменения приведут к смене и политической надстройки во всех странах. Наступит коммунизм – бесклассовое общество. Будет действовать принцип: «от каждого по способностям, каждому – по потребностям».

Общий вывод: к сожалению для теории марксизма, её философия истории фактически олицетворяет всю парадигму (она на «первом плане», к ней «всё сводится»). При этом эта философия истории насквозь политизирована, сплошь и рядом использовалась для оправдания грязных методов, интеллектуалы Запада её не приняли. Хорошо видно, как после XX съезда КПСС (1956 год), который «развенчал культ личности И. В. Сталина», все европейские коммунистические партии испытали «шок», часть их состава просто «разбежалась от стыда». Так, из Компартии Великобритании вышло 7 тысяч партийцев из 35 тысяч общего состава. С этой точки зрения «неординарный реформатор» Н. С. Хрущёв – неадекватный человек, который поставил на одну доску мировое коммунистическое движение и месть Сталину за своего репрессированного сына. Неудивительно, что в такой ситуации философия истории марксизма себя скомпрометировала и тем «похоронила» и теорию исторического процесса марксизма, где много рационального. Сейчас в историческую миссию пролетариата (которого в постиндустриальном обществе уже нет) как «могильщика буржуазии» верится с трудом.